Шепелявая фея
Шепелявая Фея сперва приснилась Мими. Она сидела на спинке кровати и болтала тоненькими ножками в ослепительно-белых туфлях. Мими очень удивилась, как такие большие туфли держатся на таких хрупких ножках — прям как лапки у мухи. Такими же тонкими у феи были ручки и шея.
Они нелепо торчали из кружевного розового платья, будто фея надела чужое, большего размера.
— Здравствуйте, — шёпотом сказала Мими. — А вы кто?
— Пливет. Фея я! — заулыбалась та. — Вот и волсебная палоська есь!
В доказательство она взмахнула длинным полосатым леденцом, невесть откуда появившимся в кулачке. Кончик леденца запутался в золотистых кудрях феи, и она сердито зашипела.
— Ой, — только и выдавила Мими, сонно моргая.
— Сто ты смотлишь? Помоги ласпутать!
Мими переползла в изножье кровати, ухватилась за кончик леденца и потянула. Фея завопила противным тоненьким голосом. Мими
поморщилась и подумала: «Такая миленькая, а так гадко вопит!» — а вслух сказала:
— Ради спасения можно и потерпеть.
— Остолознее! Побелезнее! Сто зе ты тволишь, плотивная девсёнка? — голосила фея, широко разевая рот.
Удивительно: зубов у неё почти не было.
«А ещё конфеты ест!» — с укоризной покосилась Мими на карманы платья, полные леденцов. Мама Тара и папа Йок конфеты никогда не ели. А Ба говорила, что леденцы и вообще сладкое портят зубы. Но Йокиси до беспамятства любили мороженое и овсяное печенье. Ничего не могли с собой поделать.
И зубы были целы. Наверное, Ба специально пугала, чтобы четверняшки не всё сразу съедали.
— Не дёлгай! — взвыла фея.
— А вы не кричите, — сердитым шёпотом ответила Мими. — И помогайте сами распутывать свою шерсть!
— Я не могу! У меня сласти в луках!
— Может, сласти пока положить? — Мими очень осторожно старалась отлепить феины локоны от леденца, но лапками это было сделать трудно.
— Нельзя полозить! — ярилась фея. — Не дёлгай зе так!
Мими волновалась, что своими воплями фея перебудит всех в спальне. Она оставила прилипший локон в покое, спрыгнула с кроватки, сбегала на кухню и принесла ножницы. И прежде, чем фея успела что-то ещё
обидное прокричать, отстригла ей угодившую в сладкий плен прядь.
— Ну вот, теперь вы свободны! — с чувством выполненного долга произнесла Мими.
— А-а-а-а! — оглушительно заголосила фея. — Сто ты натволила, гадкая девсёнка?!
Ты за это поплатисся! Я тебя сейсяс...
Она гневно взмахнула полосатым леденцом в сторону Мими. Бедная Йокися испуганно зажмурилась, попятилась... и проснулась.
— Ты чего вопишь? — сердито спросила Мафи, заправляющая кровать.
— Мне плиснилась сепелявая фея... Ой! — и Мими испуганно зажала рот лапками.
Монеточка захихикала, Магнус и Мафи уставились на сестру с недоумением:
— Эй, ты чего?
Бедная Мими молча потрясла головой, заколыхались ярко-красные нарядные серёжки в её ушках. «Фея меня заколдовала! — думала она. — Что же теперь делать?
Я теперь не смогу нормально говорить!»
Мими всхлипнула и снова нырнула под одеяло.
— Ты заболела? — аккуратно спросили снаружи Йокиси.
— Нет! — сердито ответило одеяло голосом Мими. — Уходите отсюда!
И когда шаги брата и сестёр стихли в коридоре, разнесчастная Мими попробовала зарычать.
— Г-г-г-г-г-г! Ай! — перепугалась она ещё больше и юркнула под подушку.
И только тут она обнаружила, что во рту не хватает двух клыков. Да, они несколько дней назад начали покачиваться, и Мими это даже забавляло. Но когда она их недосчиталась, её охватила настоящая паника. Она
решила никому-никому об этом не рассказывать. Боялась, что засмеют. И что подлая фея покрадёт остальные её зубки.
Целый день Мими ходила молча и играла отдельно. Мафи, Монеточка и Магнус сперва приставали к сестре с вопросами, но потом отстали. Решили, что у Мими приступ вредности и она задаётся. И на всякий случай обиделись.
Спать Мими легла, взяв в кровать мухобойку. А утром выяснилось, что шепелявая фея посетила и Магнуса. Он точно так же забился с головой под одеяло и отказался завтракать со всеми. Мими прокралась к нему, пока сёстры кушали, и шепнула:
— Тебе тоше плиснилась фея?
— У-у-у... — соглашаясь, проныл брат. — Лугалась отень! Я захотел её кусить... и во-оот! Мими, надо скасать сёстлам!
— Они нас сасмеют, — вздохнула Мими. — Луссе молсять!
Магнус высунулся из-под одеяла и с ужасом спросил, зияя дырочками на месте исчезнувших зубов:
— Всегда молсять?!
Бедная Мими всхлипнула и кивнула. Магнус выбрался из-под одеяла, сел рядом с ней и сказал:
— Я ласскасу Диме. Он не будет смеясса. И мы плидумаем, как накасать плотивную фею!
Но зарядил дождь, и пришлось сидеть дома. А на следующее утро к молчанке присоединилась Мафи. Она старалась вести себя так, будто ничего особенного не произошло.
Написала на листочке, что решила изучить язык рыб, а это делается молча. Но Мими и Магнус знали, что во всём виновата гадкая фея.
— Надо спасать Монетоську! — решительно заявил Йокись.
Монеточка же решила, что все играют против неё, разревелась и нажаловалась Ба и родителям. Троицу молчащих Йокисей попытались расспросить, но те только делали сердитые лица и отрицательно мотали ушами. Взрослые сдались, решив, что у малышей новая игра. Папа пригрозил поставить молчунов по углам, а мама забрала обиженную
Монеточку с собой пасти овец.
После обеда пришёл Дима и очень удивился, когда трое Йокисей встретили его не весёлым гвалтом, а молчаливым помахиванием лапками.
— У вас новая игра? — подумал Дима то же, что и остальные.
— Нет! — не выдержал молчанки Магнус. — На нас напала фея!
— Какая такая фея? Где напала? — удивился мальчик, присаживаясь на скамейку рядом с Йокисями.
— Сепелявая, — грустно вздохнула Мими.
А Мафи просто открыла рот и показала отсутствие трёх зубов.
И Магнус с Мими наперебой рассказали Диме о фее, которая приходит во сне и заколдовывает даже хороших детей. Мафи молча кивала, подтверждая: да, правда, была фея, покрала зубки.
— И пока она не плисла только к Монетоське, — закончила рассказ Мими. — Дима, как от неё спастись?
Мальчик задумчиво поковырял камушки у скамейки носком сандалии.
— М-м-м... У меня тоже выпадали зубы, — признался он. — А потом отросли обратно.
Вот смотрите, некоторые до сих пор растут.
И он показал друзьям новый зуб. Йокиси переглянулись и радостно заулыбались: значит, не всё так плохо, раз зубы вернутся!
Но Мими всё же засомневалась:
— Насы зубы утасила фея. И Монеткины утасит. Сто с феей-то делать, Дим? Она так плосто не велнёт нисего, вледная осень!
Дима пожал плечами:
— Не знаю. У вас неправильная фея какая-то. Обычно зубная фея зубки меняет на денежку. Ты ей зуб под подушку, а она тебе ночью там денежку оставляет. Может, шипперкофеи так не работают?
Все грустно замолчали, не зная, то же делать. И тут Мафи нарушила молчание:
— Я думаю, надо всё ласскасать Монетоське. Мосет, она плидумает сто-то сама.
Фея зе плидёт в её сон. А нам туда входа нет.
Дождались Монеточку. Увидев хмурых Йокисей и Диму, Монеточка заволновалась.
— Вы чего такие? То не разговариваете со мной, то сидите тут мрачнее тучи, — затараторила она, стоя в сторонке на всякий случай. — Я вам что-то плохое сделала?
— Мини Мани, — сурово начала Мими на правах старшей. — Сядь.
Монеточка испуганно послушалась.
А дальше заговорил Дима. Рассказал ей про неправильную зубную фею и обиженных ею Йокисей. И заверил, что зубки точно скоро вырастут. Но вот с шепелявой феей Монеточке придётся встретиться лицом к лицу.
— Ага, — очень серьёзно сказала Монеточка и задумалась. А потом просияла: — О! Я знаю, что нужно делать! Но вам не скажу, потому что вы вредные и сами мне ничего не говорили!
Ко сну Йокиси приготовились со всей серьёзностью. Мафи соорудила над кроваткой полог из простыни и спряталась под ним. Магнус лёг спать в каске, а Мими к мухобойке под подушкой добавила свисток. Ба
на всё это смотрела с удивлением, но не вмешивалась. Взрослые в доме давно привыкли к тому, что у Йокисей то и дело возникали новые игры, правила которых запомнить было просто невозможно, если ты не один из четверняшек. И единственной игрой, которую запретили родители и Ба, была попытка занести домой выкопанную во дворе яму (не землю, а именно яму!).
К встрече с шепелявой феей подготовились все. Кроме Монеточки. Та преспокойно улеглась в кровать, повозилась под одеялом, позевала и уснула быстрее всех.
Утром Йокиси обнаружили под подушкой по грызлику и записке: «Привет! Это чтобы чесать новые зубки: пусть они скорее прорезаются» А Монеточка сидела на кровати с новым резиновым зайцем и мусолила баранку.
— Пливет! — крикнула она, улыбаясь во весь рот. — Плосыпайтесь, сони! Доблое утло!
Во рту зубов, мягко говоря, не хватало, но Монеточка прямо-таки сияла от радости.
— Чему ты ладуесся? — спросила Мими. — Она тебя не напугала?
— Не! Она вообще нолмальная фея. И не шадная совсем!
— А как ты с ней сплавилась? — поинтересовался Магнус.
Монеточка важно спустилась с кровати, расправила одеяло и только тогда ответила:
— Я плосто сплосила, сем я могу ей помось.
Ей зубки были нушны. И мы с ней поменялись: мои сталые зубки на подалки. Вам всем от феи пливет и позелание глызть вкусняшки, стобы сколее лосли новые зубки!
И так оно и получилось: за неделю у Йокисей прорезались новые зубки взамен выпавших, заклятье шепелявой феи спало.
Снова можно было болтать и рычать, меряться друг с другом и Димой, у кого зуб вырос больше, и радоваться лету. Йок, Тара и Ба тихонько посмеивались, глядя на четверняшек: малыши такие милые и забавные, когда растут. Думают, что только к ним приходит шепелявая фея. И что самое грустьпечальное в жизни — это когда ты ладуешься, вместо того чтобы радоваться.